| Как я стал ковбоем. |
| Моего коня, как все уже, конечно, знают,
зовут КАБАН. Он огромный, черный, и очень резвый; грохота от его
хрюканья и сопенья получается очень много, но народ не особенно
жалуется, ибо Кабан хоть и имеет глотку луженую, но басит приятно
и не оглушительно. Конь Кабан проехал много штатов, много странных и красивых людей и долин, гор и рек видел, и возил меня всегда с достоинством и самоуважением, ему присущим. Но каждому коню нужен свой наездник, свой ковбой, и вспомнилось мне, как давным-давно, в дальние до-Кабаньи времена стал я ковбоем. Обувка моя, по приезде в Штаты представляла из себя печальное зрелище советского убожества, в просторечии известного, как «говнодавы». Отечественная обувная промышленность в поте лица своего старалась изобразить из свиных шкур некое подобие Док Мартенс, но, как всегда, промахнулась, <<в белый свет, как в копеечку>>, и результат сего эксперимента я отважно привёз в Штаты на своих ногах. Быстро осмотревшись в Индиане, и сообразив, что к чему, я возгорелся желанием от говнодавов избавиться, и первой моей покупкой чего-либо в новой стране стали ковбойские сапоги , Frye. Прикосновение к их богатой, глубоко лоснящейся коже голенищ, их слегка скошенный каблук, их просто откровенное качество- приводили меня, свежего мальчика из СССР, в состояние, близкое к оргазму. Сапоги были немедленно смазаны специальным воском, предохраняющим от грязи, пыли и воды, и приобрели ещё более тёмный, глубокий и какой-то самоутверждающейся коричневый цвет ухоженной дорогой кожи. Говнодавы я выкинул , нисколько их не пожалев, как выкинул и идиотский плащ из <<искусственной кожи>> омерзительного гниюще-салатного цвета и стиля <<Пристрели, комиссар>>!. Для полноты чувств, однако, одних сапог было мало, и пара новеньких Levi Strauss дополнила картину. Через несколько дней я сообразил, что ковбойская рубашка мне совсем бы не помешала, и приобрёл таковую исключительно позарившись на особенные , небычные пуговицы из настоящего перламутра. Пополнив таким образом свой гардероб, я приступил к вооружению. Огромный охотничий Camillus в кожаных ножнах лёг мне на правое бедро, а в углу стояла, поблёскивая промасленным металлом, винтовка Winchester. Да-да, именно такая, истинно-ковбойская. Всё, что мне не хватало для полной картины, это Stetson, и, собственно, коня. Головных уборов, а уж тем более ковбойских шляп я в те идиотско-хиппейские годы не носил, и пришлось мне ждать мой первый Stetson, и первого коня, ещё многие годы. Когда через 4 года я переехал в Калифорнию, в Сан Франциско, то на горках и холмах ковбойские сапоги оказались и тяжелы, и неудобны, и были выкинуты, как и прочии мои ковбойские одёжки, и только нож и винтовка напоминали мне о несбывшейся мечте. Позднее, при всех моих постоянных переездах и откровенном бездомье Winchester стал мне в тягу, и я продал его без сожаления. Позднее, уже вернувшись в Нью Йорк, я продал и Camillus, ибо таскать такую громаду по городу было нереально, а зря бесить Нью Йоркских полицейских не было разумно. Тем более, что другие ножи, куда более подходящие к ситуации, у меня были. Зря продал, да. Отличный был нож, только несколько не самых светлых воспоминаний с ним было связано, и это решило его судьбу. Ковбойских сапог я больше не покупал, и мечтать перестал- нужно было выживать, и не до мечтаний мне было. А потом, в один прекрастный день, появился у меня конь. Ну, не совсем конь, а, скорее, Конёк-Горбунок. 2 колеса, 4 горшка, 800 кубиков, и- горбатенький. Тут я спохватился, что ездить-то мне на нём и не в чем. Но так как был он сам странный, то и одёжка у меня была ему под стать, мешанина стилей и принадлежностей. Эдакий <<клоун на ослике>> получался. Конька-Горбунка, однако, вскорости своровали нехорошие люди, и больше года я был без-лошадный. Следующая кобыла была просто не для меня, но я радостно воображал на своём лице восторг, и даже купил великолепные кавалерийские сапоги из Англии, и обалденные по красоте голифэ, и в таком виде продолжал шокировать Нью Йорк, пока кобылу тоже не увели из стойла другие нехорошие люди. Я даже не расстроился, настолько мне обрыдла эта кобыла… И купил я себе коня. Конь был не ахти какой, эдакий деревенский дурень, с огромным крупом и крестьянскими копытами, но был он правильного, черного цвета, и бегал резво, хотя на истинный галоп разгонялся только с горки. Однако настроение моё наконец-то улучшилось, и купил я себе настоящий Stetson. Жизнь начинала наконец-то идти по правильному руслу, и достигла того заветного момента, когда я купил себе настоящего боевого коня, предшественника нынешнего Кабана. И купил я себе для поездок на нём ковбойские сапоги. Они были совершенно иными, чем мои первые- они были черными, промасленными, с ремнями накрест, с серебрянными бляхами на лодыжках- они были суровые байкерские сапоги, предназначенные для езды, а не для топтания собачьего дерьма на улицах. Они мне служили долго и крепко, на совесть, и умерли геройской смертью. Теперь у меня есть 3 пары сапог для езды : для тёплой погоды, для суровой зимы, и - старенькие, но любимые английские кавалерийские, которые я не использую боле, но выкинуть их - не поднимается рука. Stetson свой я отдал дочке- она его любит, и выглядит в нём великолепно, особенно в Колорадо, верхом на лошади, несясь в галоп. Голифэ поджидает, пока подрастёт мой сын- он тоже ездит на лошадях, но сапоги ему будут велики всегда- другая нога, чем у папы. А недавно купил я себе замшевую курточку ковбойскую, и- сапоги к ней.Осталось купить новый Stetson, и вернуться к тому, с чего начиналась молодая мечта: открытые равнины, я на Кабане, ковбой и мустанг, и ветер, ветер… Как немного нам нужно для счастья, оказывается. (с) Сергей Бетехтин-Талепоровский Нью Йорк 2006 |